Блейр не сдвинулся с места, он во все глаза смотрел на своего господина.

– Сэр, – несмело сказал Блейр.

– Ложись спать! – прикрикнул на него Александр. – Живо! А то завтра не в седле поедешь – будешь плестись пешком за лошадью, я тебе это обещаю.

Блейр норовил продолжить разговор, но окончательно стушевался, нарвавшись на взгляд Гальса. Мальчишка принялся укладываться спать, и минут через десять Александр уже слышал его дремотное сопение. Александр еще некоторое время посидел у костра – грел руки над остывающими углями да поглядывал с легкой завистью на смеющиеся звезды. Наконец он тоже лег. Уснул мгновенно и не видел до самого утра никаких снов.

Наконец Гальс и его спутник выехали к небольшому форту, стоявшему на границе королевских земель и владений Тарвелов. Выложенная в два человеческих роста каменная стена брала тракт в клещи с обеих сторон, и в ней виднелись бойницы. Поднимающаяся за стеной высокая башня, на первых этажах каменная, а поверху деревянная, была оснащена стрелковыми позициями и просматривала тракт и окрестные поля далеко вперед.

– Кто такие? – окликнули подъехавших всадников со стены.

– Граф Гальс с оруженосцем! – крикнул в ответ Александр, придерживая загарцевавшего коня. – Я еду к вашему господину держать с ним совет!

На дорогу высыпали несколько воинов в панцирных доспехах и с арбалетами.

– Почему вы один, сэр, без эскорта? – осторожно спросил один из солдат. – В такие времена, как наши, опасно ездить без охраны. Лихих людей по дорогам развелось без счету. Да и потом, а если бы вашим именем назвался какой-нибудь проходимец?

– Блейр, погляди, как учтиво меня нарекли самозванцем, – громко и отчетливо сказал Александр. – Вот этот вот господин с арбалетом сомневается, правда ли я тот, за кого себя выдаю. Но сомневается вежливо, в обтекаемых и скользких выражениях. Вроде бы все и понятно, но не подкопаешься. Вам бы в посольской коллегии подвизаться, – сказал Александр солдату, – а не в здешней дыре. Не желаете перейти на королевскую службу? Люди вроде вас нам нужны.

Арбалетчик поднял забрало, открыв немолодое потрепанное лицо и заявил:

– Вот теперь я верю, что передо мной – граф Гальс. Более поганого языка, чем у вас, во всем Иберлене не сыщется.

Александр от души расхохотался:

– Святая правда! Вы меня уели, старина. Но раз уж вопрос личности прояснен, может быть, пропустите нас? Мое дело, право, не терпит отлагательств.

Их пропустили, но не одних, а в сопровождении десяти всадников – и не раньше, как посмотрели все же предъявленную Гальсом подорожную, подписанную лордами Коронного Совета и скрепленную королевской печатью. В спутники Александру выдали воинов дюжих и статных, по виду своему крайне неплохо знакомых с оружием, да еще облаченных в отменную броню. Герцог Тарвел не жаловался на бедность и мог себе позволить содержать хорошо вооруженную и как следует обученную армию. Тем более стоило переманить эту армию и ее господина на свою сторону.

Гальс попробовал аккуратными вопросами разговорить своих нежданных попутчиков. Больше всего Александра интересовало – не проезжали ли перед ним двое молодых дворян в сопровождении юной девушки, один из каковых дворян был бы скор на руку и несдержан на язык. Увы, если Артур и успел побывать тут, обитатели форта ничего о том не знали либо не захотели говорить.

Край, по которому они ехали, был богатым и обжитым, много лет не ведавшим ни кровавых междоусобиц, ни набегов иноземцев, ни хищнических господских поборов. По дороге то и дело попадались большие деревни с добротными домами, порой даже двухэтажными, чистыми улицами, ладно одетым народом на этих улицах. Блейр, даром что изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, временами с легким восхищением заглядывался на здешние места. Оно и неудивительно – на юге жили много беднее. Пограничье, бритерские таны ходят в набеги, то и дело пощипывая рубежи, разбойники пошаливают, да и собственные дворяне мало чем отличаются от разбойного сброда, как бы ни пытались Гальсы сбить с них спесь и править твердой рукой.

Близился полдень, и укорачивались тени, когда селения стали еще больше и пошли кучной полосой, а впереди поднялись высокие крепостные стены. Сложенные из огромных каменных глыб, привезенных с Каскадных гор, они тянулись к самому небу – громадные, грозные, неохватные, ничуть не уступающие укреплениям столицы. Массивные башни выглядели зубцами в исполинской короне.

Железный замок, как прозвали гнездо Тарвелов, достался нынешним хозяевам цитадели от прежних, навсегда сгинувших. От первых людей, живших в Стеренхорде сразу после изгнания фэйри, людей, самих захвативших и сжегших чужой дом, не веривших никому и никому не служивших, людей, чьи владыки называли себя королями, не оглядываясь на уже тогда забиравших себе верховную власть Карданов.

То было сразу после Войны Смутных Лет, в которую Повелитель Бурь поднялся с великими силами, обрушился на человеческий род и едва не уничтожил его, но потерпел поражение от герцога Дэглана Кардана и лорда Эйдана из Дома Драконов, основателя Малериона, принявшего титул первого герцога Запада. Была великая битва, шедшая три дня, и на закате третьего Кардан и Айтверн одолели Бледного Государя в поединке. Одолели, как сказывалось в легендах, больше силой магии, нежели силой меча. Победили, но не убили, а обратили в бегство.

Повелитель Тьмы скрылся где-то в северных землях, а люди взяли под свою руку доставшиеся им земли. Выживших сидов не щадили. Даже тех, кто не стоял на стороне врага, тех, кто остался безучастен к войне и не поднимал оружия на смертных. Даже тех, кто был к людям добр. Их преследовали, убивали, изгоняли из собственных домов, их города и замки разрушали, предавали огню и мечу, а на месте уничтоженных твердынь возводили новые, свои. Шоненгемская резня вошла в историю как ночь, когда разом были убиты три сотни фэйри. Оставшиеся, не веря, что лорд Эйдан сумеет их защитить, бежали за северную границу либо на далекий восток.

Тогда нашлось много лордов один горделивее другого, претендовавших на власть. Прошло много лет, прежде чем объявившие себя королями Карданы истребили часть соперников, а прочих принудили к повиновению, заставив принести вассальные клятвы. Хозяева Стеренхорда повиноваться не захотели, и тогда Лервер Кардан, сын Дэглана, уничтожил их род, а опустевшую крепость отдал своему военачальнику Рихвару Тарвелу, происходившему из земель, где ныне Гарланд. От него и пошли Железные Лорды. За прошедшую тысячу лет они многократно перестраивали свой дом, расширяя и укрепляя его, но основа оставалась прежней. Старые злые камни из старого злого времени.

Войну Пламени, как и последовавшие за ней десятилетия хаоса, Тарвелы переждали здесь, а потом вновь принесли ленную присягу Карданам, когда те основали себе новую столицу Тимлейн вместо уничтоженной оружием чародеев прежней и стали приводить отпавшие феоды к покорности.

Замок был окружен выросшим вокруг него за последние столетия небольшим городом, служившим перевалочным пунктом на пути из Тимлейна в Малерион, главный иберленский порт. Жили здесь в основном солдаты местного гарнизона, вместе со своими семьями – те из них, что вышли уже на покой, покинув службу, и завели себе ремесло, обеспечивая им нужды обитателей цитадели.